Вечер наступил быстро, а вскоре и ночная тьма окутала римский лагерь на берегу Дуная (Грана). Давно уже растаяли в морозном воздухе голоса отдающих приказы офицеров, лязг оружия, звуки трубы... Солдаты спали. Вдаль бесконечной чередой уходили дежурные костры и стройные ряды палаток...
Он ждал этого часа. Чтобы после полного военной суеты дня остаться наедине с собой. Со своими мыслями и воспоминаниями...
Может быть, в ту ночь над головой Марка Аврелия было ясное небо, и он долго глядел на звезды, а потом записал в своем дневнике: «Пифагорейцы советовали бросать по утрам взгляд на небо, чтобы вспомнить о том, что всегда исполняет свое дело, оставаясь верным своему пути и образу действий, и о порядке, чистоте и обнажении. Ибо светила не знают покровов» 1 .
Дневники
Время почти стерло со страниц истории деяния императора-философа, но сохранило книгу его размышлений. Она могла бы послужить ответом на страстный призыв Эпиктета, его учителя и друга: «Пусть кто-либо из вас покажет мне душу человека, жаждущего быть единым с Богом, свободного от гнева, зависти и ревности, - того, кто (зачем скрывать мою мысль?) жаждет изменить свою человечность в божественность и кто в этом жалком своем теле поставил себе целью воссоединиться с Богом». Листая сегодня дневник Марка Аврелия, трудно поверить, что жемчужины философии морали создавались в походных палатках, в часы, похищенные у короткого ночного отдыха.
Сколько поколений в разных странах выросло на этой книге! Скольких людей, близких друг другу по духу, связала она через века! «Если вы возьмете, - пишет Дмитрий Мережковский, - эту книгу в руки с искренней жаждой веры, с тревожной совестью и душою, взволнованной великими несмолкаемыми вопросами о долге, о смысле жизни и смерти, - дневник Марка Аврелия вас увлечет, покажется более близким и современным, чем многие создания вчерашних гениев... Эта книга - живая. Она может не произвести никакого впечатления, но, раз она затронула сердце, ее уже нельзя не любить. Я не знаю более сладкого и глубокого ощущения, чем то, которое испытываешь, встречая свои собственные, никому не высказанные мысли в произведении человека далекой культуры, отделенного от нас веками».
Когда Марку было всего шесть лет, император Адриан увидел в нем будущего великого правителя Рима.
Мысли императора... Не поучения и наставления другим, но советы самому себе. Простые, естественные, скромные и ничуть не устаревшие со временем. Он никогда не думал кого-то исправлять. Поэтому строки его дневника глубоко искренни. Эта искренность наполняет особым смыслом все, что мы знаем о жизни Марка Аврелия, философа на троне.
Ученик стоиков
«Богов я должен благодарить и за то, что моим руководителем был государь и отец, который хотел искоренить во мне всякое тщеславие и внедрить мысль, что и живя при дворе можно обходиться без телохранителей, без пышных одежд, без факелов, статуй и тому подобной помпы, но вести жизнь весьма близкую к жизни частного человека, не относясь поэтому уже с пренебрежением и легкомыслием к обязанностям правителя, касающимся общественных дел» - эти слова Марк Аврелий посвятил своему приемному отцу и учителю императору Антонину Пию. Их судьбы тесно переплелись по воле самого провидения...
Марк Аврелий родился в 121 году в знатной римской семье и получил имя Анний Вер.
Очень скоро его, спокойного и не по годам серьезного, замечает сам император Адриан. Интуиция и проницательность позволили Адриану узнать в мальчике будущего великого правителя Рима. Когда Аннию Веру исполняется шесть лет, Адриан жалует ему почетный титул всадника и дает новое имя - Марк Аврелий Антонин Вер.
Видя, какой исключительной правдивостью отличается мальчик, его называют не просто Вер, но Вериссимус - «Справедливейший».
По древней традиции цезарь Рима имел право передать власть не физическому наследнику, а тому, кого считал своим духовным последователем. По желанию Адриана его преемник - Антонин Пий - усыновляет Марка Вера, чтобы потом, в свою очередь, передать ему власть.
Юность Марка Аврелия проходит в императорском дворце на Палатинском холме. Его учат известные философы - Фронтон, Аполлоний, Юний Рустик... Однажды кто-то из них подарит Марку «Беседы» Эпиктета. Эта книга и уроки учителей сделают его стоиком.
Не важно, какое дело человек выбирает, считали философы-стоики. Важно, чтобы во всем, что делает, он учился проявлять благородство, быть ответственным, следовать долгу и чести. Эти качества стоики считали стержнем человеческой морали. Учи не словами, но примером, говорили они. Этот принцип Марк Аврелий помнил всю жизнь.
Когда Антонин Пий стал правителем Рима, Марку было 17 лет. Новый император достойно продолжает дело своих предшественников - Нервы, Траяна и Адриана. Их эпоха не имела ничего общего с правлением прежних развратных и жестоких цезарей Рима. Императоры-философы не жаждали власти ради нее самой. Свой долг они видели в том, чтобы без риторики и без пышности наилучшим образом служить интересам государства.
У Антонина Пия юноша учится политическому искусству и морали, умению мудро разрешать любые конфликты и противоречия. В свою очередь, Антонин полностью доверяет приемному сыну, делает его соправителем и дает возможность разделить всю ответственность власти. Глубоким взаимопониманием проникнуты их отношения, которые еще более скрепляет брак Марка Аврелия с Фаустиной, дочерью императора.
Правление Антонина Пия стало уникальным периодом в истории Рима. Никто не нарушал внешних границ огромной империи. Мир и согласие царили в ее пределах.
Царство философов
«Чти богов и заботься о благе людей. Жизнь коротка; единственный же плод земной жизни - благочестивое настроение и деятельность, согласная с общим благом».
Марк Аврелий становится римским императором в 161 году, в 40 лет. «Он проявлял исключительный такт во всех случаях, когда нужно было либо удержать людей от зла, либо побудить их к добру, - читаем у одного из римских историков. - Он делал дурных людей хорошими, а хороших - превосходными, спокойно перенося даже насмешки некоторых».
Возможно, в Римской империи в то время не было другого такого человека, который мог примером собственной чистоты и добродетели противостоять хаосу и ржавчине, разрушавшим человеческие нравы.
Марк Аврелий стремится создать царство философов, идеальное государство, о котором мечтал Платон. Бывшие учителя и наставники императора - Аттик, Фронтон, Юний Рустик, Клавдий Север, Прокл - становятся римскими консулами, занимают важные посты в государстве.
Еще при Адриане возвышенные принципы стоической философии, идеи равенства между людьми начинают проникать в суровое римское законодательство, обращая его лицом к человеку. Цель законов и указов Марка Аврелия - благо простых людей империи. Гражданское право, принципы ответственности государя перед законом и забота государства о гражданах, полиция нравов, регистрация новорожденных - ведут свое начало от Марка Аврелия.
Император ждет от римлян не просто повиновения закону, но улучшения душ и смягчения нравов. Все слабые и беззащитные находятся под его покровительством. Государство берет на свое попечение больных и увечных.
При Марке Аврелии государство взяло на свое попечение всех больных и увечных.
Марк Аврелий велит собирать большие налоги с богатых и на эти средства открывает приюты для сирот и малоимущих, основывает колледжи, где молодые римляне получают возможность изучать философию.
Мечта Платона и Сенеки о царстве философов на земле, возможно, никогда не была столь близка к осуществлению, как в Древнем Риме времен царствования Марка Аврелия.
Но мало кто знал, чего стоила императору каждая пядь пространства, отвоеванная у безразличия, непонимания, вражды и лицемерия.
Варвары
«Искусство жизни более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости и в отношении к внезапному и непредвиденному».
Тучи начинают сгущаться над Римской империей тотчас после прихода Марка Аврелия к власти.
В первый год своего правления император посылает шесть римских легионов во главе со своим соправителем Луцием Вером и лучшими армейскими генералами для усмирения восстания в Армении.
Пять лет спустя римские солдаты вернутся на родину победителями. Но по пятам за ними с Востока придет чума. Эпидемия быстро расползется по всей империи, будет свирепствовать в Риме. Болезнь унесет сотни, тысячи человеческих жизней. Что будет делать император? Легенды, дошедшие до нас, рассказывают о великом даре Марка Аврелия исцелять болезни прикосновением рук. Когда все в Риме страшатся пагубной заразы, император инкогнито выходит на улицы города и лечит людей...
166 год - новая война. Маркоманы и квады наводняют римские провинции на севере. Они ведут за собой весь варварский мир - десятки племен. Такого империя еще не знала. Ей приходится вооружать рабов и гладиаторов...
В Риме возмущены подобным решением императора. Как будто забыв, что речь идет об их собственной безопасности, о безопасности государства, римляне беспокоятся лишь о том, смогут ли они по-прежнему ходить в Колизей. «Император хочет лишить нас хлеба и зрелищ и заставить философствовать», - негодует толпа.
Марк Аврелий всегда считал бои на арене жестокостью. Если он и появлялся в Колизее, то лишь для того, чтобы своим последним словом сохранить жизнь проигравшим. По его указу гладиаторы сражались в цирке тупыми мечами, а для канатоходцев, выступавших высоко над землей, на арене стали стелить матрасы, чтобы предотвратить гибель при случайном падении.
Марк Аврелий знал, что философия остается законом жизни. Но хорошо понимал и другое: нельзя насильно обновить мир. Никакой правитель не властен над мыслями и чувствами людей. Он мог своими указами добиться тупых мечей в цирке. Но не мог запретить гладиаторские игры. Не мог победить жестокую страсть римлян к кровавым зрелищам.
В своем дневнике император запишет: «Как жалки все эти политики, которые воображают себя действующими по-философски! Хвастливые глупцы. Поступай же, человек, так, как требует в данный момент природа. Стремись к цели, если имеешь возможность, и не озирайся по сторонам, знает ли кто об этом. Не надейся на осуществление Платонова государства, но будь доволен, если дело подвигается вперед хотя бы на один шаг, и не смотри на этот успех как на нечто, не имеющее значения. Кто изменит образ мыслей людей? А что может выйти без такого изменения, кроме рабства, стенаний и лицемерного повиновения?»
Марк Аврелий мог бы остаться в истории как великий полководец. Он питал глубокое отвращение к войне и всегда был далек от стремления к военным почестям и славе, но к делу защиты государства относился со всем вниманием и добросовестностью. Один из самых миролюбивых императоров за всю историю Рима из 18 лет своего правления 14 провел в военных походах, защищая границы империи и спокойствие ее граждан.
Один из самых миролюбивых императоров Рима из 18 лет своего правления 14 провел в военных походах.
Он вел кампанию против квадов и маркоманов - терпеливо, бесконечно долго и успешно. Это была тактика, рассчитанная на выносливость и упорство римского солдата, на экономию сил. Марк Аврелий не гнался за блестящими победами и избегал всякой бесполезной жестокости и вероломства по отношению к врагам. Армия любила и почитала своего цезаря. А судьба готовила ему новые испытания.
Мятеж
«Употреби все усилия на то, чтобы остаться таким, каким тебя желала сделать философия».
Полководец Авидий Кассий, умный, образованный человек, когда-то любивший Марка Аврелия, поднимает восстание в Сирии. Он обвиняет правителя Рима в том, что тот «занимается исследованиями об элементах, о душах, о том, что честно и справедливо, и не думает о государстве».
Часть римлян сочувствует генералу. Философия в конце концов многих утомила. Высоких целей не понимали. Чернь смеялась над знаменитыми учителями философии: «За его длинную бороду ему платят жалованье в десять тысяч сестерций; что же? Надо бы платить жалование и козлам!» Ленивые ремесленники и плохие актеры спешили записаться в цех «философов», находя это ремесло наиболее прибыльным и легким. Люди сумели превратить и царство мудрецов в глупый фарс.
Пользуясь этим, Авидий Кассий возмущает общество не против Марка Аврелия - императора, а против Марка Аврелия - философа.
Узнав о предательстве Кассия, Марк Аврелий остается спокоен, ни на миг не поддается чувству гнева и мести - как и несколько лет назад, когда он, зная о чрезмерных амбициях генерала, в письме своему сводному брату и соправителю Луцию Веру замечал: «Я прочитал твое письмо, в котором больше беспокойства, нежели императорского достоинства... Если Кассию суждено стать императором, то мы не сможем убить его... если же не суждено, то без жестокости с нашей стороны он сам попадется в сети, расставленные ему судьбой...
Не так плохо мы почитали богов, и не так плохо мы жили, чтобы он мог победить».
Перехваченные письма Кассия к заговорщикам Марк Аврелий, не читая, прикажет сжечь, чтобы «не узнать имен своих врагов и не возненавидеть их непроизвольно».
Мятеж длился три месяца и шесть дней. Авидий Кассий был убит одним из своих сообщников. Марк Аврелий дал полную амнистию его сторонникам.
То была мягкость, которая, как многим казалось, граничила со слабостью.
Но Марк Аврелий не имел ничего общего с этаким бесхарактерным добродушным монархом, многочисленные образы которых сохранила история. Он проводил политику великодушия вполне сознательно, и на троне оставаясь таким, каким хотела его сделать философия. Реакция Марка Аврелия на самые разные ситуации жизни никогда не расходилась с его философскими убеждениями, а действия императора ни в чем не опровергали его самых высоких идей.
Одиночество
«Не забывай же впредь при всяком событии, повергающем тебя в печаль, пользоваться основоположением: "Не событие это является несчастьем, а способность достойно перенести его - счастьем". Разве случившееся мешает тебе быть справедливым, великодушным, благоразумным, рассудительным, осторожным в суждениях, правдивым, скромным, откровенным и обладать всеми другими свойствами, в наличности которых особенность человеческой природы?»
В личной жизни император-философ с не меньшим мужеством выдерживает роковые удары судьбы.
Жена Марка Аврелия Фаустина, быть может, когда-то любила мужа. Но время это прошло, и философия наскучила красивой женщине. И вот уже по всему Риму ходят грязные сплетни о любовных связях Фаустины. О них публично говорят актеры в театрах и матросы в портовых кабаках.
В Марке Аврелии мудрость сочеталась с той правдивостью, которая способна искупить чужие грехи.
Сын императора Коммод являет собой полную противоположность отцу. Впоследствии своим правлением Коммод впишет в историю Рима одну из самых мрачных страниц. С горечью Марк Аврелий осознает, что после его смерти управление государством перейдет к человеку более похожему на сына гладиатора, нежели императора Рима...
Возлагая наивную надежду на воспитание, Марк Аврелий окружает Коммода учителями философии и морали. Безрезультатно. Наследник ищет лишь общества мимов, наездников цирка и гладиаторов, которых он превосходит грубостью и силой. Среди предательств и измен император-стоик сохраняет благородство. Он глубоко верит в то, что искренняя доброта неодолима. Он не обращает внимания на насмешки и как будто не видит зла. Он не слушает советов своих приближенных, которые убеждают его порвать с Фаустиной. Подобный поступок Марк Аврелий считает слишком неблагородным по отношению к его приемному отцу и учителю Антонину Пию, благословившему когда-то этот брак.
Фаустина всегда оставалась ему дорога. Она сопровождала его во многих походах, и он называл ее матерью лагерей, был благодарен ей за то, что она слушала его стихи. Французский историк и исследователь Ренан назвал отношение Марка Аврелия к жене «неумолимой кротостью».
Незадолго до смерти император запишет в своем дневнике: «Я расстаюсь с той жизнью, в которой даже самые близкие мне люди, для которых положил столько трудов, о которых так горячо молился и заботился, даже они желают моего устранения, надеясь на то, что это, быть может, принесет им какое-нибудь облегчение».
Чувствуя приближение смерти, Марк Аврелий остается спокоен. Он всегда жил в согласии со своим сердцем. И предстал перед вечностью имея чистую совесть: «Пусть божество в тебе будет руководителем существа мужественного, зрелого, преданного интересам государства, римлянина, облеченного властью, чувствующего себя на посту, подобного человеку, который, не нуждаясь ни в клятве, ни в поручителях, с легким сердцем ждет зова оставить жизнь. И светло у тебя будет на душе, и ты не будешь нуждаться ни в помощи извне, ни в том спокойствии, которое зависит от других».
Смерть пришла к императору-философу 17 марта 180 года, когда он находился в военном походе, в окрестностях современной Вены. Ему было почти 59 лет. Говорят, то была чума, от которой он исцелил многих.
Перед самой кончиной императора Гален, его врач, несмотря на смертельную опасность до последней минуты находившийся рядом, услышал, как Марк Аврелий произнес: «Кажется, я уже сегодня останусь наедине с собой», после чего его губы тронуло подобие улыбки.
По словам Геродиана, «не было человека в империи, который бы принял без слез известие о кончине императора. В один голос все называли его - кто лучшим из отцов, кто доблестнейшим из полководцев, кто достойнейшим из монархов, кто великодушным, образцовым и полным мудрости императором - и все говорили правду». Люди в нем видели сочетание мудрости с той правдивостью, которая способна искупить и чужие грехи.
С уходом Марка Аврелия закончилось felice tempore - «золотой век» Древнего Рима. После отца-философа на престол взошел сын-гладиатор. То было начало гибели старой цивилизации, которая, казалось, еще имела столько жизненных сил. Господство философии уступило место господству разнузданного насилия. Презрение к духовным ценностям и падение нравов привели к крушению великой империи. Орды варваров и время поглотили все, чем жила она когда-то, оставив нам лишь скорбные руины былого величия и славы. Но есть то, над чем время не властно. Это не слава, не богатство, но качества души.
В какой бы роли мы ни вспоминали сегодня Марка Аврелия - полководца, римлянина, отца, супруга, императора, - он всегда оставался философом. И история сохранила память об этой счастливой эпохе, когда человеческие дела вершил лучший и мудрейший человек времени...
А суровость к нему судьбы? То был великий, дарованный вечностью шанс, который он использовал. В жестоком горниле испытаний великая душа смогла проявить всю свою стойкость и силу. Свою честь. Ту самую честь, которая многие столетия остается истинным наследием Древнего Рима.
В «Размышлениях» Марка Аврелия преодолен весь исторический трагизм, наполнявший его жизнь. Да, дело Марка Аврелия - правителя было разрушено, и ничто не смогло предотвратить крушения империи. Но остались мысли Марка Аврелия - философа, обращенные к душе, миру и Богу. Они, словно золотые нити, связали благородного римского императора со всеми последующими веками. Этим мыслям не грозит уничтожение, ибо человечество никогда не разучится их понимать. На них лежит печать вечности.
-----------------------
Оригинал статьи находится на сайте журнала "Новый Акрополь": www.newacropolis.ru
на журнал "Человек без границ"
Марк Анний Вер родился в известной и образованной семье, но никто в то время и подумать не мог, что однажды он станет главой Римской Империи. Мало что известно о его детстве, но мы знаем, что он был серьезным молодым человеком, который также увлекался борьбой, боксом и охотой.
В то время, когда Марк Анний Вер был подростком, царствующий правитель Рима Адриан приближался к смерти и был бездетным. Ему нужно было выбрать преемника, и после его первого выбора, Люция Цейония, который неожиданно умер, император выбрал Антонина. Он был сенатором, который также был бездетным, и ему пришлось усыновить Марка, согласно условию Адриана, а также сына Цейония Люция Вера. Так имя Марка изменилось на Марка Аврелия Антонина.
Как только Адриан умер, стало ясно, что Марк стал претендентом на самую важную позицию в империи. Он всерьез озаботился своим образованием, и ему наконец будет предоставлена привилегия учиться у Герода Аттика, учителя риторики из Афин (позднее Марк написал «Размышления на греческом языке»), а также Марка Корнелия Фронтона, его преподавателя на латыни, чьи письма с Марком сохранились и по сей день.
Марк также дважды служил консулом, получая тем самым ценное и практическое образование.
В 161 году, когда Антонин умер и закончилось одно из самых длительных царствований, Марк стал Императором и правил почти два десятилетия до своей смерти в 180 году. Вначале он правил наравне с Луцием Вером, его приемным братом, до тех пор, пока Люций не умер восемь лет спустя.
Его царствование было непростым: войны с Парфянской империей, варварские племена, угрожающие Империи на северной границе, рост христианства, а также чума, которая унесла многочисленные жизни.
Смерть застала Марка в 180 году в его военном штабе в современной Вене. Историк Дион Кассий описывает отношение Марка к своему сыну, Коммоду, которого он сделал соправителем несколькими годами ранее и который должен был последовать его целям:
«Марк не был физически силен и столкнулся с множеством неприятностей на протяжении всего своего правления, но, со своей стороны, я восхищаюсь им, тем более по той причине, что среди необычных и необыкновенных трудностей он выжил сам и сохранил империю».
Важно осознать серьезность позиции и силу власти, которой обладал Марк. В то время он удерживал, пожалуй, одну из самых мощных позиций в мире. Если он был назначен правителем, его власти не было предела. Он мог предаваться соблазнам и поддаваться искушениям, никто не мог удержать его от любых его желаний.
На то есть причина, которая объясняется выражением, что история развращения у власти повторяется без конца, — эта тенденция, к сожалению, является правдой. И все же, как заметил поэт Мэтью Арнольд, Марк Аврелий доказал, что он достоин той почетной должности, которую он занимал.
Этот факт отмечался разными исследователями. Известный историк Эдвард Гиббон писал, что при Марке Аврелии, последнем из «Пяти хороших императоров», «Римская империя находилась в абсолютной власти под руководством мудрости и добродетели».
Руководство мудрости и добродетели. Именно это выделяет Марка из большинства прошлых и нынешних мировых лидеров.
Просто подумайте о дневнике, который он оставил после себя, который теперь известен как его «Размышления», которые мы обсудим ниже: личные мысли самого могущественного человека в мире, увещевающие себя о том, как быть более добродетельным, более справедливым, более невосприимчивым к искушению, более мудрым.
И для Марка Аврелия, как лидера одной из самых могущественных империй в истории человечества, стоицизм создал основу для борьбы со стрессами в повседневной жизни. Неудивительно, что он написал свои «Размышления» в последнее десятилетие своей жизни, ведя кампанию против иностранных захватчиков.
Пройдя через знания, полученные от своих наставников и учителей, Марк внял исследованиям стоицизма, которые мы видим в нем, благодаря учителю Рустику за то, что тот научил его Стоицизму и Эпиктету за Медитации.
Другое влияние на Марка оказало учение , чьи идеи мы можем видеть во всех Размышлениях. Они оказали сильное влияние на стоическую мысль. Учитывая литературный мир того времени, Марк Аврелий, скорее всего, не подвергся воздействию , еще одного из трех самых выдающихся стоиков.
Трагедия Марка Аврелия, как писал один ученый, заключалась в том, что его «философия, которая связана со сдержанностью, долгом и уважением к другим людям», шла вразрез «с имперской линией, которую он помазал своей смертью».
Записи и предлагаемые чтения Марка Аврелия
У Марка Аврелия есть только одна основная работа, которая на самом деле никогда не предназначалась для публикации — «Размышления» (первоначально называемые «К себе»). Это не только одна из величайших книг, когда-либо написанных, но, возможно, единственная книга такого рода.
Это окончательный текст о самодисциплине, личной этике, смирении, самоактуализации и силе. Эта работа оказала силу вдохновения на таких писателей, как Амброз Бирс и Роберт Луис Стивенсон, на таких государственных деятелей, как , Вэнь Цзябао и Билл Клинтон. Если вы прочтете это и не сильно измените отношение к себе, то только, вероятно, потому, что, как говорит Аврелий, «то, что не передает свет, создает свою собственную темноту».
Важно напомнить, что нам крупно повезло, что учения Марка Аврелия сохранились до наших дней.
Учения Марка Аврелия
- Практика Добродетели, которые вы можете показать
- Легко поддаться жалости к себе, когда мы начинаем говорить себе, что нам не хватает определенных талантов, что мы не можем позволить вещи, которые, кажется, так легко доступны для других людей. Мы должны поймать себя на мысли, когда мы об этом думаем. Нам нужно сосредоточиться на вещах, которые всегда находятся внутри нас: наша способность и потенциал для добродетельных действий.
- Марк писал себе: «Никто никогда не может обвинить вас в том, что вы сообразительны. Хорошо, но есть много других качеств, о которых вы не можете утверждать, что их у вас нет. Практикуйте добродетели, которые вы можете показать: честность, тяжесть, выносливость, аскетизм, воздержание, терпение, искренность, умеренность, серьезность, великодушие. Разве вы не видите, сколько вы можете предложить — помимо оправданий вроде «не может»? И все же вы все равно соглашаетесь на меньшее».
- Нарисуйте силу у других
- Как говорилось ранее, Марк Аврелий, скорее всего, написал записки для себя, которые сейчас являются Размышлениями на поле битвы, в течение последнего десятилетия его жизни.
- В те трудности и невзгоды он писал себе ободрения, чтобы собрать в себе силу снова, чтобы исполнить свой долг. Одно упражнение, которое мы можем взять у него, — это собрать силу у людей в нашей жизни или просто для ролевых моделей, которые вдохновляют нас.
- Как писал Аврелий, «Когда вам нужно поощрение, подумайте о качествах окружающих вас людей: энергии этого, скромности, щедрости и т. д. Ничто не является столь же обнадеживающим, как если бы добродетели были явно воплощены в окружающих нас людях, когда мы по-настоящему одаривали их. Хорошо помнить об этом».
- Фокус на настоящем
- Марк Аврелий знал об искушениях, которые существуют у всех нас, чтобы позволить нашему воображению фантазировать, предугадывая все способы, по которым все может пойти не так. Конечно, такое упражнение может быть полезно для подготовки нас к будущему и подготовки нас к несчастью, но Марк Аврелий хорошо понимал, что это может стать пагубным страхом, который парализует нас от любых полезных действий.
- По его словам «Не позволяйте вашему воображению быть раздавленным жизнью в целом. Не пытайтесь представить все плохое, что может случиться. Придерживайтесь ситуации и спрашивайте: «Почему это так невыносимо? Почему я не могу это терпеть? Вам будет стыдно отвечать. Тогда напомните себе, что прошлое и будущее не имеют над вами власти. Только настоящее — и даже это можно свести к минимуму. Просто отметьте его пределы. И если ваш разум попытается утверждать, что он не может противостоять этому … ну, тогда вам должно быть очень стыдно за это».
Цитаты римского императора и философа
«Да, вы можете — если вы делаете все так, как будто это последнее, что вы делали в своей жизни, и перестаете быть бесцельными, перестаньте позволять своим эмоциям переоценивать то, что говорит вам ваш ум, перестаньте быть лицемерным, эгоистичным, раздражительным».
«На рассвете, когда вам нелегко встать с постели, скажите себе: «Я должен идти на работу – как человек. На что я должен жаловаться, если я собираюсь сделать то, ради чего я родился, то, что я принес в мир? Или это то, для чего я был создан? Спрятаться под одеялом и оставаться теплым?»»
«Когда вы проснётесь утром, скажите себе: люди, с которыми я имею дело сегодня, будут мешать, они неблагодарны, высокомерны, нечестны, ревнивы и угрюмы. Они такие, потому что не могут отличить добро от зла».
«Не стоит понапрасну чувствовать себя раздраженным или побежденным, или унылым, потому что ваши дни не наполнены мудрыми и нравственными действиями. Но прочувствуйте, когда вы потерпите неудачу, отметьте свое поведение, каким бы несовершенным оно ни было, и полностью примите действия, которые вы предприняли».
«Ум адаптирует и преобразует в свои собственные цели препятствие для нашего действия. Препятствие для действий ускоряет действие. То, что встает на пути, становится самим же путем».
«Небрежность в ваших действиях. Нет путаницы в ваших словах. Никакой неточности в твоих мыслях».
Марк Авре́лий Антони́н (лат. Marcus Aurelius Antoninus; 26 апреля 121, Рим - 17 марта 180, Виндобона) - римский император (161-180) из династии Антонинов, философ, представитель позднего стоицизма, последователь Эпиктета. Последний из пяти хороших императоров.
Марк Аврелий оставил философские записи - 12 написанных на греческом языке «книг» (глав книги), которым обычно приписывают общее название «Рассуждения о самом себе» или «Размышления».
Высказывания и мысли Марка Аврелия
Твои мысли становятся твоей жизнью.
Совершенство характера выражается в том, чтобы каждый день проводить, как последний в жизни.
Не живи так, точно тебе предстоит ещё десять тысяч лет жизни. Уже близок час. Пока живёшь, пока есть возможность, старайся стать достойным.
Ни один человек не счастлив, пока он не считает себя счастливым.
Спокойствие - не что иное, как надлежащий порядок в мыслях.
Мечтайте о великом: лишь великие мечты в силах затронуть людские души.
Помни, что изменить своё мнение и следовать тому, что исправляет твою ошибку, более соответствует свободе, чем настойчивость в своей ошибке.
Люди существуют друг для друга.
Сколько можно говорить о том, каким должен быть человек?! Пора уже стать им!
Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности.
Странно! Человек возмущается злом, исходящим извне, от других, – тем, что устранить не может, а не борется со своим собственным злом, хотя это в его власти.
Если кто меня оскорбил - это его дело, такова его наклонность, таков его нрав; у меня свой нрав, такой, какой мне дан от природы, и я останусь в своих поступках верен своей природе.
Надо покорять умом то, что нельзя одолеть силой.
Не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить...
Наша жизнь есть то, что мы думаем о ней.
Человек живёт только в настоящее мгновение. Всё остальное или прошло уже, или, неизвестно, будет ли.
Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет.
Кто не исследует движение своих мыслей, не может быть счастлив.
Свернись в себя самого.
Проблема в том, что, не рискуя, мы рискуем в сто раз больше.
Кто бы что ни делал и ни говорил, я должен оставаться хорошим человеком.
Кто видел настоящее, тот уже видел всё, бывшее в течение вечности, и всё, что ещё будет в течение беспредельного времени.
Несправедливость не всегда связана с каким-нибудь действием; часто она состоит именно в бездействии.
Чтобы ни случилось с тобой - оно предопределено тебе из века. И сплетение причин с самого начала связало твое существование с данным событием.
Приучай себя внимательно относиться к словам других людей и старайся по возможности проникнуть в душу говорящего. Но что тебе там делать?
Не проникайся ни тем убеждением, которого держится обидчик, ни тем, которое он хочет навязать тебе, но всё рассматривай со стороны истины.
Мир - изменение, жизнь - восприятие.
Всегда иди кратчайшим путём. Кратчайший же – путь, согласный с Природой.
Итак, следует помнить о двух истинах. Во-первых, все из века равно самому себе, пребывая в круговороте, и потому вполне безразлично, наблюдать ли одно и то же сто лет, или двести, или же бесконечное время. Во-вторых, наиболее долговечный и умерший, только что начав жить, теряют в конце концов одно и то же. Настоящее – вот все, чего можно лишиться, ибо только им и обладаешь, а никто не лишается того, чем не обладает.
Пусть не рассеивает тебя приходящее к тебе извне! Создай себе досуг для того, чтобы научиться чему-нибудь хорошему и перестать блуждать без цели. Следует беречься также и другого тяжкого заблуждения. Ведь безумны люди, которые всю жизнь без сил от дел и не имеют все-таки цели, с которой они сообразовали бы всецело все стремления и представления.
Если бы даже ты рассчитывал прожить три тысячи лет и еще тридцать тысяч, все же ты должен помнить, что никто не лишается другой жизни, кроме той, которую он изживает, и никто не изживает другой жизни, кроме той, которой лишается. Поэтому самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой краткой. Ведь настоящее для всех равно, а следовательно, равны и потери – и сводятся они всего-навсего к мгновенью. Никто не может лишиться ни минувшего, ни грядущего. Ибо кто мог бы отнять у меня то, чего я не имею?
Время человеческой жизни – миг; ее сущность – вечное течение; ощущение – смутно; строение всего тела – бренно; душа – неустойчива; судьба – загадочна; слава – недостоверна. Одним словом, все относящееся к телу подобно потоку, относящееся к душе – сновиденью и дыму. Жизнь – борьба и странствие по чужбине; посмертная слава – забвение. Но что же может вывести на путь? Ничто, кроме философии. Философствовать же – значит оберегать внутреннего гения от поношения и изъяна, добиваться того, чтобы он стоял выше наслаждений и страданий, чтобы не было в его действиях ни безрассудства, ни обмана, ни лицемерия, чтобы не касалось его, делает или не делает чего-либо его ближний, чтобы на все происходящее данное ему в удел он смотрел как на проистекающее оттуда, откуда изошел и он сам, а самое главное – чтобы он безропотно ждал смерти, как простого разложения тех элементов, из которых слагается каждое живое существо. Но если для самих элементов нет ничего страшного в их постоянном переходе друг в друга, то где основания бояться кому-либо их общего изменения и разложения? Ведь последнее согласно с природой, а то, что согласно с природой, не может быть дурным.
Пора угомониться. Иначе тебе не придется прочесть ни твоих воспоминаний, ни деяний древних римлян и греков, ни тех отрывков из писателей, которые ты отобрал себе под старость. Итак, спеши к цели и, оставив пустые надежды, сам, пока еще не поздно, приди себе на помощь, если только ты сколько-нибудь заботишься о самом себе.
Когда внутреннее господствующее начало верно природе, то его отношение ко всему происходящему таково, что оно всегда может легко приноровиться к возможному и данному. Ведь оно не испытывает любви к какой-нибудь определенной материи, но к предпочтительному стремится лишь условно, заступающее же место последнего обращает в материал для себя. Оно подобно огню, овладевающему тем, что брошено в него: слабая лампада была бы потушена, а яркое пламя мгновенно охватывает попавшее в него, пожирает его и вздымается благодаря этому еще выше.
Ничего не следует делать зря и никогда не поступать иначе, как сообразно строгим правилам искусства.
Вспомни же, наконец, об удалении в свою собственную обитель и, главное, не разбрасывайся, не суетись, но будь свободным и смотри на вещи как муж, гражданин, смертный ! Среди истин, которые всегда должны быть под рукой, заметь особенно две. Во-первых, вещи не касаются души, но пребывают в покое вне ее; причины жалоб коренятся в одном лишь внутреннем убеждении. Во-вторых, все то, что ты видишь, подлежит изменению и вскоре исчезнет. Размышляй постоянно и о том, скольких изменений ты уже был свидетелем. Мир – изменение, жизнь – убеждение .
Оглянись назад – там безмерная бездна времени, взгляни вперед – там другая беспредельность. Какое же значение имеет по сравнению с этим разница между тем, кто прожил три дня, и прожившим три человеческих жизни?
Люди ищут уединения, стремятся к деревенской тиши, к морским берегам, в горы. И ты также привык более всего желать этого. Все это, однако, говорит лишь о крайнем невежестве, ибо в любой момент ты можешь удалиться в самого себя. Ведь самое тихое и безмятежное место, куда человек может удалиться, – это его душа . В особенности же человек, который найдет внутри себя то, вглядевшись во что, он тотчас преисполнится спокойствием; под спокойствием же я разумею здесь не что иное, как сознание своей добропорядочности. Почаще же разрешай себе такое уединение и черпай в нем новые силы.
Все мимолетно: и тот, кто помнит, и то, о чем помнят.
Будь подобен скале: волны беспрестанно разбиваются о нее, она же стоит недвижимо, и вокруг нее стихают взволнованные воды.
Не забывай же впредь при всяком событии, повергающем тебя в печаль, пользоваться основоположением: «Не событие это является несчастьем, а способность достойно перенести его – счастьем
Присмотрись, далее, к нравам твоих современников: с трудом можно ладить даже с самым уживчивым из них, чтобы не сказать, что кое-кто из них еле выносит самого себя. Я отказываюсь понять, что в этом мраке, в этой грязи, при такой текучести и материи, и времени, и движения, и движимого могло бы еще стать предметом почитания или же вообще серьезного отношения. Наоборот, следует бодро ждать своего естественного конца, не досадуя на его замедление и утешая себя следующими двумя положениями. Во-первых, со мной не может случиться ничего, что не отвечало бы природе Целого. Во-вторых, я могу не делать ничего против моего божества и гения. Ибо никто не может принудить меня к этому.
Не довольствуйся поверхностным взглядом. От тебя не должны ускользнуть ни своеобразие каждой вещи, ни ее достоинство.
Как быстро все исчезает, из мира - само телесное, из вечности - память о нем; и каково все чувственное, в особенности то, что приманивает наслаждением или пугает болью, о чем в ослеплении кричит толпа. Как это убого и презренно, смутно и тленно, мертво!
И что такое умереть? и как, если рассмотреть это само по себе и разбить делением мысли то, что сопредставляемо с нею, разум не признает в смерти ничего кроме дела природы
Так брось же все и только этого немногого - держись. И ещё помни, что каждый жив только в настоящем и мгновенном. Остальное либо прожито, либо неявственно. Вот, значит, та малость, которой мы живы; малость и закоулок тот, в котором живем.
Считай себя достойным всякого слова и дела по природе, и пусть не трогает тебя последующая брань или молва, а только то, прекрасно ли сделанное и сказанное - не отказывай сам же себе в достоинстве. Потому что у тех своё ведущее, и собственными устремлениями они распоряжаются. Так что не смотри на это, а шествуй прямо, следуя природе собственной и общей - у них обеих одна дорога.
Хоть бы и с трудом тебе давалось что-нибудь - не признавай это невозможным для человека, а напротив, что возможно и свойственно человеку, то считай доступным и для себя.
Азия, Европа - закоулки мира. Целое море - для мира капля. Афон - комочек в нем. Всякое настоящее во времени - точка для вечности. Малое все, непостоянное, исчезающее. Все оттуда идет, либо устремляясь прямо из общего ведущего, либо как сопутствующее. И личная пасть, и отрава, и всякое злодейство точно так же, как колючка или грязь, есть некое последующее сопутствие тем строгим и прекрасным вещам. Так не представляй же себе это чуждым тому, что ты чтишь. Нет, о всеобщем источнике помышляй.
Кто видит нынешнее, все увидел, что и от века было и что будет в беспредельности времен - ведь все единородно и однообразно.
Александр Македонский и погонщик его мулов умерли и стали одно и то же - либо приняты в тот же осеменяющий разум, либо одинаково распались на атомы.
Чаще помышляй об увязанности всего, что есть в мире, и об отношении одного к другому. Потому что некоторым образом все сплетается одно с другим и все поэтому мило одно другому. Ведь одно другому сообразно благодаря напряженному движению, единодыханию и единению естества.
Какие уж выпали обстоятельства, к тем и прилаживайся, и какие пришлись люди, тех люби, да искренне!
О жизни Марка Аврелия
В 161 году Марк Аврелий принял на себя заботу об Империи и ответственность за ее дальнейшую судьбу, разделив ее с цезарем Луцием Веером, также приемным сыном Антонина Пия.
В действительности очень скоро бремя забот об империи стал нести один Марк. Луций Вер проявил слабость и ушел от государственных дел. В то время Марку было около 40 лет. Его мудрость и склонность к философии помогли ему успешно править империей.
Из масштабных событий, выпавших на долю императора, можно назвать устранение последствий наводнения из-за разлива реки Тибр, которое погубило много скота и вызвало голод населения; участие и победу в Парфянской войне, Маркоманнскую войну, военные действия в Армении, Германскую войну и борьбу с моровой язвой - эпидемией, унесшей жизни тысяч людей.
Несмотря на постоянную нехватку средств, император-философ, произвел похороны умерших от эпидемии бедняков за государственный счет. Чтобы избежать повышений налогов в провинциях для покрытия военных расходов, он пополнил государственную казну, проведя большой аукцион по продаже принадлежащих ему художественных ценностей. А не имея средств на проведение необходимой военной кампании, он продал и заложил все, что принадлежало ему лично и его семье, включая драгоценности и одежду. Торги продолжались около двух месяцев - так были велики богатства, с которыми он не пожалел расстаться. Когда же средства были собраны, император с войском выступил в поход и одержал блестящую победу. Радость подданных и любовь их к императору были велики, что они смогли вернуть ему значительную часть богатства.
Марк Аврелий всегда проявлял исключительный такт во всех случаях, когда нужно было удержать людей от зла либо побудить к добру.
Осознавая важность философии в образовательном и воспитательном процессе, он учредил в Афинах четыре кафедры - академического, перипатетического, стоического и эпикурейского направлений. Профессорам этих кафедр было назначено государственное содержание. Не страшась лишиться популярности, он изменил правила гладиаторских боев, сделав их менее жестокими. Несмотря на то, что ему приходилось подавлять восстания, то и дело вспыхивающие на окраинах империи, и отражать многочисленные вторжения варваров, уже подтачивающих ее мощь, Марк Аврелий никогда не терял хладнокровия.
По свидетельству его советника Тимократа, жестокий недуг причинял императору ужасные страдания, но он мужественно переносил их и несмотря ни на что обладал невероятной трудоспособностью. Во время военных кампаний, в походных кострах, жертвуя часами ночного отдыха, он создавал подлинные шедевры философии морали и метафизики. Сохранилось 12 книг его воспоминаний, которые назывались «К себе самому». Они также известны под названием «Размышления».
Во время посещения восточных провинций, в которых разгорелся мятеж, в 176-м году умерла его супруга Фаустина, сопровождавшая его. Несмотря на все горькие недостатки супруги, Марк Аврелий был благодарен ей за терпение и благосклонность и называл ее «матерью лагерей».
Смерть пришла к императору-философу 17 марта 180-го года во время военного похода в окрестностях современной Вены. Уже больной, он очень горевал о том, что оставляет после себя беспутного и жестокого сына Коммода. Перед самой его кончиной Гален (врач императора, который, несмотря на смертельную опасность, был до последней минуты рядом с ним) услышал от Марка Аврелия: «Кажется, я уже сегодня останусь наедине с собой» , после чего его изможденные губы тронуло подобие улыбки. Марк Аврелий умер достойно и мужественно, как воин, философ и великий государь.
И, по желанию последнего, он был усыновлен Антонином Пием, которого Адриан назначил своим преемником. Сделавшись императором, Антонин дал Марку Аврелию титул цезаря, женил его на своей дочери Фаустине, постоянно оказывал полное доверие ему, имел его своим помощником во всех государственных делах. После смерти Антонина Пия, Марк Аврелий взошел на императорский престол; ему было тогда 39 лет. Он сделал своим соправителем , другого приемного сына Антонина Пия. Вер был девятью годами моложе его. Государству угрожали войны на Севере и на Востоке, и Марк Аврелий нуждался в помощнике тем более, что был не особенно крепок здоровьем. Быть может, он ослабил его своим чрезмерным усердием в занятиях риторикой и философией.
Император Марк Аврелий. Бюст в глиптотеке Мюнхена
Историк Капитолин говорит, что Марк Аврелий, ещё будучи двенадцатилетним мальчиком, уже стал одеваться и жить, как стоик . В учебные часы он надевал философский плащ; он спал на голой земле, и, только по усиленным просьбам матери, стал потом спать на матрасе, покрытом звериными шкурами. До конца жизни император Марк Аврелий выказывал величайшее уважение к своим учителям; он поставил им статуи, украшал гробницы их цветами, приносил жертвы в честь их памяти. В своих «Размышлениях» он называет особенной милостью богов к себе то, что они дали ему превосходных родителей и наставников. Стоическая философия совершенно овладела мыслями Марка Аврелия, и он во всех своих правительственных действиях следовал её учению. Очень рано она отвлекла его от гимнастических упражнений и от охоты за зверями и птицами, хотя эти развлечения нравились ему прежде; она сделала Марка Аврелия с молодых лет нравственно похожим на старика. Он сохранял величайшее душевное спокойствие и при радостных и при печальных случаях, говорит Аврелий Виктор, так что выражение лица его всегда оставалось одинаково, и это было у него с молодости. Только из уважения к привычкам народа, император присутствовал на общественных играх в амфитеатрах, в цирке, или бывал на спектаклях в театре, но так мало интересовался ими, что во время игр и спектаклей читал книги, слушал доклады сановников, подписывал правительственные акты. Его мысли были далеки от этих развлечений. Но, будучи очень строг к самому себе, Марк Аврелий был по характеру снисходителен к другим и очень добр. «Он был воздержен без желания принуждать к тому других, – говорит Капитолин, – кроток без слабости, серьёзен без суровости». Он велел давать гладиаторам тупое оружие, чтобы они не могли наносить друг другу смертельных ран. Император Марк Аврелий царствовал, сообразно мысли Платона , что цари должны быть философами, или царями должны быть философы.
Философу на престоле очень нравилось бы, если бы его царствование было таким же мирным, как правление предшественника его; но судьба принудила Марка Аврелия много воевать. Продолжительный мир, которым пользовалась империя, ослабил, кажется, дисциплину легионов, стоявших по границам государства, и уменьшил боязнь римского оружия в соседних племенах. Наши сведения о начале правления императора Марка Аврелия очень скудны, но все-таки мы знаем, что британские легионы взбунтовались, хотели сделать императором своего главнокомандующего Стация Приска, что войско, стоявшее на, армянской границе, привыкло жить изнеженно и буйно, что дисциплина в нем упала, что оно не занималось военными упражнениями; это внушило парфянскому царю, Вологазу III, надежду овладеть Арменией, с потерей которой не могли примириться парфяне. Мы знаем также, что на северной границе государства поднялось опасное брожение: маркоманы взялись за оружие; с ними вступили в союз квады , свевы , гермундуры , другие германские и некоторые сарматские племена; они хотели овладеть соседними областями римской империи.
Итак, у государства было много врагов; притом оно сильно страдало от наводнений, голода, заразы. Императору Марку Аврелию было бы необходимо иметь хорошего помощника; но товарищ его был помощником очень плохим; да и сам он не имел тех качеств, каких требовали обстоятельства. Луций Вер привык в отцовском доме предаваться чувственным излишествам и остался с этими привычками на всю жизнь, изнурил себя пьянством и развратом. Марк Аврелий среди владычествующих пороков сохранил нравственную чистоту, вел простую и честную жизнь в старинном римском духе, умел переносить все труды и лишения; но он смотрел на великие государственные дела с точки зрения пустой школьной премудрости. Мысли императора были ограничены узким горизонтом стоицизма, и ему казалось важнее размышлять о жизни, чем всматриваться в нее и действовать энергически, как следует благоразумному государю. Замкнувшись в свой стоицизм, Марк Аврелий занимался лишь самим собою, так что не умел ни обуздать пороков своего соправителя, ни удержать от разврата свою жену Фаустину, недостойную дочь Антонина Пия. Луций Вер в Лаодикее и в роскошных рощах Дафны, где веселились граждане Антиохии, предавался всем порокам, которыми издавна были знамениты большие города Сирии. Его храбрые легаты Авидий Кассий, Марций Вер и вызванный из Британии на Восток Стаций Приск успешно сражались с парфянами, но сам он только развратничал. Жена Марка Аврелия, Фаустина, знаменитая и своей красотой, и своим распутством, пренебрегала всяким приличием. Говорят, что, веселясь на прелестном берегу Кампании, она выбирала в любовники себе из полунагих рыбаков и матросов тех людей, которые сказались наиболее сильными. Но император до конца её жизни выказывал ей самое нежное расположение.
Фаустина Младшая, жена императора Марка Аврелия
Парфянская война Марка Аврелия
О парфянской войне императора Марка Аврелия (162-165) мы не имеем почти никаких сведений. Велеречивые рассказы о ней, над риторическими преувеличениями которых смеялся Лукиан , не дошли до нас. По кратким известиям, уцелевшим в извлечении из Диона Кассия , мы знаем, однако же, что эта война была упорна, длилась три или четыре года, что римские войска подвергались великим бедствиям и одерживали блестящие победы. Пользуясь упадком дисциплины у римлян, парфянский царь Вологаз истребил целый легион, стоявший в армянском городе Элегейе. Но Авидий Кассий восстановил честь римского оружия, отклонил от союза с парфянами племена, помогавшие им, оттеснил их за Тигр, взял многолюдный, сильно укрепленный греческий город Селевкию и Ктесифон, столицу парфянского царя, построенную на том месте, где прежде был только стан кочевых парфян. Селевкия во время войны была сожжена; говорят, что при этом погибло 300,000 человек, половина прежнего её населения. Селевкия не могла уже никогда оправиться от этого тяжелого удара. В Ктесифоне был разрушен дворец, но город скоро стал опять великолепен. Армения и Месопотамия снова были присоединены к римской империи. На обратном пути в Сирию Авидий Кассий потерял много войска. Луций Вер за победы, одержанные другими, получил в следующем году участие в триумфе, которым император Марк Аврелий отпраздновал окончание парфянской войны. Кассий за свои победы был сделан правителем Азии.
Внутренняя политика Марка Аврелия
Марк Аврелий между тем старался улучшить внутреннее положение государства, издавал хорошие законы, делал благоразумные распоряжения (между прочим, он уменьшил число дней, в которые не было производства дел в судах). Как в частной жизни, так и в управлении государством он следовал учению стоической философии; оно предписывало ему самым добросовестным образом исполнять обязанности сана, данного ему судьбой, и он совершенно посвятил себя заботам о благе государства и подданных. Члены совета Марка Аврелия были хорошие юристы; он уважал их мнения и при их помощи издавал благоразумные постановления, улучшал судопроизводство, отменял злоупотребления в частном юридическом быте, например, в делах опеки, или в присвоении сословных прав людям, которым не должны были они принадлежать. Сенату Марк Аврелий оказывал такое же уважение, как Антонин Пий.
Монета императора Марка Аврелия (ауреус). Справа - богиня Счастья
Но все результаты забот этого императора об улучшении государственного быта и поднятии нравственности разрушал Луций Вер дурным примером своей жизни. Марк Аврелий и его соправитель были совершенной противоположностью один другому: они как будто были представителями крайнего развития правил тех двух философских школ, между которыми делилось тогда большинство образованных римлян, один – стоицизма, другой – эпикуреизма .
Марк Аврелий был человек точного исполнения обязанностей, заученных по книгам, Луций Вер – человек, наслаждавшийся жизнью. При Адриане и Антонинах владычествовала мода на ученость, и Луция Вера усердно учили, но учение не шло ему на ум. Ему больше нравились развлечения. Он любил бывать на играх цирка, на гладиаторских боях, пировал с веселыми приятелями до поздней ночи. Потому Антонин Пий держал его на втором месте, выдвигая Марка Аврелия вперед. Титул цезаря был дан Марку Аврелию еще в 139 году, а Луций Вер не получил его до вступления своего приемного брата на престол. Трибунскую власть Марк Аврелий получил еще в 147 году, а Луций Вер тоже только уже при вступлении на престол Марка Аврелия. Но, кажется, он мало огорчался тем, что Антонин Пий не давал ему почестей: тем больше было ему досуга предаваться веселостям, и он, легкомысленный, ленивый на работу, был, вероятно, рад, что ему не поручают никаких дел. Антонин только по уважению к воле Адриана усыновил его; потом не отнимал у него прав, данных усыновлением, и полюбил его за веселый прямодушный характер. Император Луций Вер был из числа тех людей, которые проводят жизнь в чаду удовольствий, наслаждаясь всем, что дает настоящая минута, не заботящихся о будущем, чуждающихся честолюбия потому, что оно мешает веселиться. По скудным известиям, какие дает нам о Луции Вере его биография, написанная Капитолином, мы видим, что страсть к наслаждениям вовлекала его в глупости и пороки; но он был настолько справедлив и добродушен, что искренно признавал превосходство Марка Аврелия над ним и добровольно подчинялся во всех государственных делах своему старшему соправителю. По возвращении из сладострастной семитской Сирии, где Луций Вер познакомился с новыми наслаждениями и пороками, он жил так, что сильно огорчал Марка Аврелия своим дурным влиянием на общество. Его дворец был похож на притон разврата. Луций Вер проводил целые ночи в играх с актерами, шутами, флейтистами, отпущенниками; в числе удовольствий этих пиров были даже гладиаторские бои; иногда Луций Вер переодетым бродил с товарищами своего пьянства по улицам, заходил веселиться в самые пошлые таверны и публичные дома. Марк Аврелий огорчался беспутством своего соправителя, но по правилам стоического учения заботился лишь о собственной добродетели, не делая упреков товарищу.
Луций Вер, соправитель Марка Аврелия
Капитолин описывает пир Луция Вера, на котором было двенадцать гостей и который обошелся в 6 миллионов сестерциев. Каждый гость получил в подарок рабов, прислуживавших ему за столом, всю посуду, с которой ел и пил, получил по живому экземпляру всех животных, мясо которых было за столом. Когда был выпит один кубок, в него не наливали опять вина, а подавали новый кубок, и все они были драгоценные, золотые, серебряные, оправленные дорогими камнями, или сделанные из дорогого материала, называвшегося александрийским кристаллом. Венки для гостей были сплетены из цветов другой поры года и перевиты золотыми лентами. Гостям Луция Вера были розданы золотые флаконы с ароматическими маслами. Пьянство и игра в кости длились до позднего утра, и когда гости отправлялись домой, каждый получил в подарок экипаж, отделанный серебром; мулы и слуга, правивший экипажем, тоже были подарены ему.
Луций Вер был высокий стройный мужчина, говорит Капитолин, черты его лица были приятны. Соправитель императора Марка Аврелия носил, по варварскому обычаю длинную бороду; сросшиеся брови придавали его взгляду величественное выражение. Он так гордился своими рыжеватыми волосами, что посыпал их золотым порошком, чтобы они больше блестели. Говорил Луций Вер, несколько запинаясь. Любовью к веселостям он походил на Нерона , но не унижал себя пошлыми сумасбродствами и не был жесток.
Когда вспыхнула война с германцами, Марк Аврелий послал своего соправителя в поход, чтобы оторвать его от развратной жизни в Риме. Луцию Веру было очень грустно расставаться с играми цирка, на которых он обыкновенно председательствовал, с актерами и сирийскими товарищами пиров и отправляться в суровые дунайские земли, где предстояли ему труды и опасности военной жизни. Но отказаться от поездки он не мог. Луций Вер не вернулся из этого похода. Несколько времени он прожил на театре войны, поехал назад в Рим, но на пути с ним случился апоплексический удар. Его привезли в Альтин (в нынешней венецианской области), где через три дня он умер (169). Была молва, что Луций Вер отравлен или Фаустиной, любовником которой, как говорили, был он прежде, или даже, что он отравлен самим Марком Аврелием. И то, и другое клевета.
Маркоманская война Марка Аврелия
В эти годы происходило обширное волнение племен, простиравшееся от Иллирии по Дунаю до Рейна, имевшее отголоски в Галлии, даже в Британии. Очень жаль, что мы имеем лишь скудные, бессвязные известия об этой великой войне римлян с германцами, называющейся обыкновенно маркоманской, по имени народа, игравшего в ней важнейшую роль со стороны врагов Рима. Она была очень опасна для римлян. Их историки сравнивают маркоманскую войну Марка Аврелия со Второй Пунической войной и с нашествием кимвров. Нападения, от которых отбивались тогда римляне, были началом великого передвижения племен, называющегося переселением народов. Капитолин перечисляет множество германских племен , одно за другим бившихся с римлянами; из этого видно, что они подвигались к римским границам, и место разбитых передовых племен занимали шедшие сзади их.
Войска императора Марка Аврелия, расположенные на дунайской границе для охранения Паннонии, Дакии, Мизии, Норика, были, кажется, очень ослаблены парфянской войной и эпидемией, от неё развившейся. Это облегчило варварам нападения на римские области. Теснимые с северо-востока готами и, страдая от бедности, многие германские племена двинулись вместе на римские области, прорвались чрез границу в нескольких местах, наводнили своими толпами все пространство до Аквилеи, грабили, опустошали его, уводили жителей в плен сотнями тысяч. Хавки вторглись в Бельгию (где впрочем удачно отражал их Дидий Юлиан); они перешли Рейн и вторглись в Рецию. Со времени кимвров и тевтонов римляне считали германцев очень опасными врагами; вторжение германских племен возбудило теперь ужас в изнеженном Риме, находившемся и без того в унынии от свирепствовавшей там эпидемии. Страх был так велик, говорит Капитолин, что Марк Аврелий нашел надобным устроить самый торжественный из римских обрядов поклонения, называвшийся lectisternium (угощением богов), велел совершать множество других обрядов и жертвоприношений римских и чужеземных, а знаменитый врач Гален принимал между тем медицинские меры для борьбы с эпидемией. Император старался заключать договоры с нападавшими племенами; ему удалось склонить к миру квадов; они возвратили часть уведенных ими пленных, и новый царь, выбранный ими, просил себе от императора утверждения в сане. Но сарматы-языги и маркоманы продолжали грабить, а квады, несмотря на данные римлянам обещания, помогали им; потому Марк Аврелий должен был сам отправиться в поход (169-170). Он перешел Юлийские Альпы, пришел в Карнунт и отчасти силой оружия, отчасти договорами избавил римские пограничные области от набегов германцев.
Перерыв в маркоманской войне продлился недолго. Едва император со своим молодым сыном, Коммодом , отпраздновал триумф, в Рим пришла страшная весть о новых вторжениях варваров (171). Если верить Лукиану, Марк Аврелий обратился к помощи чародейства; это было в духе римлян того времени. Лукиан говорит, что, по совету знаменитого пророка Александра Абонотихского, были пущены за Дунай два льва на погибель врагам; но враги убили иноземных зверей, как простых собак или волков, нанесли сильное поражение начальнику дунайских войск, стали опустошать Паннонию и Иллирию и доходили до окрестностей Аквилеи. Марку Аврелию надо было идти на маркоманскую войну самому. В казне не было денег, и чтобы приобрести их, император обратился к средству, похожему на сбор добровольных пожертвований; он велел нести на форум Траяна и продавать с публичного торга драгоценности, которыми Адриан и Луций Вер наполнили дворцы; были вынесены на продажу уборы из драгоценных камней, золотая посуда, были вынесены даже шелковые, затканные золотом одежды императрицы Фаустины, её жемчуг и дорогие камни. Аукцион продолжался два месяца и оправдал ожидания, дал Марку Аврелию средство пополнить ослабевшие ряды легионов наборами и вербовкой хищных далматов и дарданов, привычных к войне; в императорское войско принимали даже рабов и гладиаторов.
По окончании сборов, войска двинулись на Дунай (172). Сам Марк Аврелий пошел туда, где опасность была наиболее велика, и, расположившись главной квартирой в Карнунте, стал управлять действиями против языгов, квадов и маркоманов, а его легаты Помпеян и Пертинакс прогнали хаттов и их союзников из Норика и Реции. Германцы храбро сопротивлялись; между их убитыми находили вооруженных женщин. Маркоманы даже одержали победу; в этом сражении был убит префект стана Макрин Виндекс; они были побеждены, лишь когда пошел на них сам император. Но наиболее трудна была борьба с языгами и квадами. Языги были наконец разбиты в кровопролитном сражении на льду Дуная. Римские воины в этой битве клали на лед свои щиты, чтобы не скользили ноги; побежденные языги были прогнаны за реку. Ободренный этим успехом, Марк Аврелий пошел в землю квадов, но подвергся там большой опасности. Войско было окружено неприятелем и отрезано от воды, а в это время был палящий летний зной; только чудом были спасены римляне от погибели: внезапно разразилась гроза, освежила их, дала им воду и с тем вместе, помешала врагам стеречь их; они ушли от погибели быстрым отступлением.
Христианское сказание приписывает чудесное избавление войска Марка Аврелия молитве воинов Молниеносного легиона (Legio fulminata), состоявшего, по этой легенде, из христиан: языческое предание говорит, что гроза была произведена волшебством египетского чародея, находившегося в свите императора. На прекрасной колонне, которую Марк Аврелий поставил в память маркоманской войны и которая до сих пор остается, подобно колонне Траяна, одним из лучших украшений Рима, есть изображение относящееся, кажется, к этому случаю: один из рельефов, которыми покрыта колонна, изображает Юпитера-Дождеподателя (Jupiter Pluvius); вероятно, это означает какое-нибудь счастливое событие, происшедшее при дожде и грозе. Есть письмо Марка Аврелия, рассказывающее, что гроза была произведена молитвою Двенадцатого легиона; есть и предание, что Двенадцатый легион получил по этому случаю название Молниеносного; и письмо, и предание – вымыслы. Двенадцатый легион, стоявший обыкновенно, в Египте уже более ста лет носил имя Молниеносного.
Чудо дождя. Рельеф на колонне Марка Аврелия в Риме
Маркоманская война длилась несколько лет; подробных известий о ней мы не имеем, но знаем, что она была очень тяжела для римлян. Марк Аврелий окончил ее договорами, по которым германские племена или союзы племен обязывались прекратить нападения (175). Положение римской границы после маркоманской войны вообще осталось прежним. Некоторые германские племена, жившие по соседству с нею, поступили на жалованье к римлянам с обязанностью охранять Дакию от нападений; молодые люди из других племен поступили воинами в римские войска. Множество германцев получили земли в пограничных провинциях: Паннонии, Мизии. Дакии, Германии, даже в Италии. Было установлено, что между землями варваров и римской границей должна оставаться не населенная и не возделанная широкая полоса земли, что варвары могут приходить на римскую границу для торговли только в определенные дни и в назначенные места.
Дольше всех племен вели «маркоманскую» войну квады и языги. Марк Аврелий назначил тысячу золотых монет в награду за выдачу римлянам царя квадов, Ариогеза. Он был, наконец, выдан; тогда квады и маркоманы заключили мир с римлянами и возвратили им пленных, число которых простиралось до 50,000 человек. Ариогез был послан в Александрию; дальнейшая жизнь его нам неизвестна. Покинутые союзниками, языги не могли одними своими силами продолжать войну. Они возвратили пленных, число которых было, как говорят, 100,000 человек, вступили в союз с римлянами и дали 8000 всадников на службу им; было условлено, что ненаселенная полоса земли между поселениями квадов и римской границей будет вдвое шире, чем по другим местам границы.
Колонна Антонина (то есть Марка Аврелия), покрыта рельефами, изображающими блистательные подвиги римлян, о которых не дошло до нас письменных известий. Мы видим на ней победоносные битвы маркоманской войны, смелые переходы по болотам, поросшим камышами, переходы через реки по мостам, видим побежденных врагов, протягивающих руки к императору с мольбою о пощаде.
Восстание Авидия Кассия
Марк Аврелий тем более спешил покончить войну с германцами, что получил страшное известие: Авидий Кассий, правитель Азии, грозный врагам своею храбростью и военным талантом, грозный и своим воинам жестокостью, с какой поддерживал строгую дисциплину, провозгласил себя императором (175). Антиохия, некоторые другие азиатские города признали его власть; в самом Риме проявлялись признаки опасного волнения. Говорят, Авидий Кассий был потомок того Кассия , который был душой заговора против Юлия Цезаря . Он прославился победами в Армении и усмирил в Египте хищных пастухов (буколов), живших в болотистых низменностях Дельты. Гордый своими победами, Авидий Кассий уже давно думал стать императором. Вероятно, он презирал Луция Вера за изнеженность и, быть может, Марк Аврелий казался ему слишком снисходителен, слаб, неспособен к правлению. Мы не знаем, по каким обстоятельствам Авидий Кассий именно теперь рискнул провозгласить себя императором. Говорят, что поводом к этому был ложный слух о смерти Марка Аврелия; по другому известию, императрица Фаустина, видя болезненность мужа и желая обеспечить себя и своих детей, возбудила Авидия к восстанию, обещавшись выйти за него замуж. Марк Аврелий, наскоро покончив путем договоров войну с германцами, отправился в Сирии подавить мятеж. Но прежде чем он приехал туда, Авидий Кассий был уже убит центурионом Антонием.
Марк Аврелий продолжал, однако, свой путь и, благодаря его приезду, восставшие области быстро успокоились. Император предоставил расследование о соумышленниках Авидия сенату и другим законным трибунам, смягчил только приговоры, произнесенные ими. Не был казнен ни один мятежник. Наиболее виновные, в том числе сын Авидия, были наказаны ссылкой, да и то выбор места, где они будут жить, был предоставлен им самим. Имущество Авидия должно было, по закону, поступить в императорский фиск; Марк Аврелий возвратил половину этого имущества детям Авидия, а другую передал в государственную казну (эрарий). С восставшими городами он так же поступил очень кротко; антиохийцев Марк Аврелий наказал тем, что запретил им их обычные праздники с играми; это было, впрочем, большим огорчением для них. Приезд императора на Восток вообще имел очень хорошие последствия. Он упрочил мир с парфянами, наградил многие города за их верность освобождением от налогов и другими милостями; такие же милости он щедро дал обедневшим городам, чтоб их благосостояние могло поправиться.
При поездке Марка Аврелия по Малой Азии, в одной из местностей близ Тавра, умерла его жена Фаустина, порочную жизнь которой он терпел с философским спокойствием, не делая ей никаких упреков. По его желанию, ей был дан апофеоз; император построил храм на том месте, где умерла Фаустина, и основал в честь её памяти воспитательный дом для дочерей римских граждан, по образцу подобного учреждения, основанного Антонином Пием; этот воспитательный дом был назван Фаустинским. На вилле Альбани есть барельеф, изображающий девочек, теснящихся около Фаустины и сыплющих хлебные зерна в складки её одежды. Это жертва благодарности, приносимая ими ей.
Пробыв три года в Сирии и в Египте, император возвратился через Афины в Италию, оказывая милости народу по всему пути,назначая жалованье и давая другие награды ученым, философам и ораторам. В благодарность за его благодеяния афиняне посвятили Марка Аврелия в элевсинские таинства . В Риме он отпраздновал вместе с Коммодом второй триумф. По случаю этого торжества император устроил игры для народа, роздал награды и подарки воинам. Процессы против мятежников были прекращены: Марк Аврелий не хотел осквернять свое правление казнями.
Конец маркоманской войны Марка Аврелия
На Дунае между тем возобновилась война. Римские войска, стоявшие по границе, обижали квадов и маркоманов, угоняли их стада, портили их нивы, давали приют их дезертирам; их жалобы оставались напрасны, и они взялись за оружие. В то время, как Марк Аврелий чеканил монету, надпись на которой возвещала, что в римской империи владычествует мир, на берегах Дуная поднялись бедствия войны: германские племена возобновили союзы между собою и вторглись в римские владения. При известии об этом, император, по старинному обычаю, потряс окровавленным копьем перед храмом Беллоны в знак того, что необходимо вести войско на врагов (5 августа 178), и в сопровождении Коммода отправился из Рима на Дунай. Своему опытному полководц style=у Пертинаксу Марк Аврелий поручил оборону Дакии, а сам расположился, как прежде, главною квартирою в паннонском городе Карнунте. Об этой (третьей) войне с германцами мы знаем еще меньше, чем о прежних. Геродиан во вступлении к своей «Истории императоров» говорит, что Марк Аврелий победил тогда некоторые племена, заключил мир с некоторыми другими, что некоторые ушли от римских границ; Дион упоминает о большой битве, в которой варвары держались против римлян целый день, но были напоследок совершенно истреблены. Эта победа не сломила, однако же, силу врагов.
Смерть Марка Аврелия
Война еще продолжалась, когда император Марк Аврелий занемог и умер. Он скончался в паннонском городе Виндобоне (нынешней Вене) (17 марта 180). Умирая, он тревожился душою за будущность государства. Свои личные страдания Марк Аврелий выносил спокойно и ожидал смерти безбоязненно, верный правилу, которому следовал в жизни: «Человек в свое не долгое земное существование должен жить сообразно природе, а когда настанет минута возвращения в отечество, должен покориться этому спокойно, как созревшая маслина, которая, упадая, благословляет дерево, ее породившее и благодарит ветвь, на которой держалась». Прах умершего императора был перевезен в Рим и при всеобщей печали погребен в Мавзолее Адриана. Памятники и статуи сохраняли потомству память о мудром и добром государе. Его триумфальные ворота на Корсо оставались целы до 1662 года. Статуя Марка Аврелия на коне и колонна до сих пор украшают Рим. Они свидетельствуют, что римское искусство, хотя и падало, но еще сохраняло тогда достоинство, правдивость, изящество. Коммод , желая скорее вернуться к наслаждениям столичной жизни, поспешил кончить утомительную войну невыгодными для Рима договорами, показавшими германцам слабость дунайской границы.
Конная статуя императора Марка Аврелия. Капитолийская площадь, Рим
Смертью Марка Аврелия начинается новый период истории римской империи, когда явственно обнаружились результаты переворота, произошедшего за первые три столетия нашей эры в литературе, науке, религии, философии. Главное значение Марка Аврелия и двух предшествовавших ему императоров состоят в их влиянии на умственную жизнь современников. Династия Антонинов важна не политической или военной деятельностью. Мысли её монархов гораздо больше были заняты философией, литературой, религией. Эта сфера жизни была и для всего образованного общества империи гораздо более занимательною, чем действия войск в отдаленных странах и политические дела, от участия в которых общество было устранено. Философские размышления императора Марка Аврелия о самом себе служат ясным свидетельством того, что интересы людей сосредоточивались тогда в области их душевной жизни.
Антонин Пий выбрал себе двух наследников. Права одного из них были подтверждены. Это был Марк Элий Аврелий Антонин. Другой наследник, Луций Аврелий Вер, был отвергнут. Луций Аврелий Вер был слишком легкомысленен для императора. Но Марк Аврелий был другого мнения по этому поводу, и он предложил Луцию Аврелию Веру править вместе с ним. Впервые в римской истории правили одновременно два императора. В дальнейшем такая ситуация складывалась постоянно и в свое время была подтверждена законом, но случай с Аврелием и Вером можно считать началом традиции.
Откровенно говоря, Луций Аврелий Вер ни капли не интересовался делами государства и предпочитал проводить свою жизнь в погоне за удовольствиями. Поэтому Марка Аврелия, взявшего на себя все тяготы управления страной, помнят, а его коллегу забыли. Далеко не во всех хронологических таблицах и даже исторических хрониках можно встретить имя Луция Вера; он оставил настолько незначительный след в истории, что проще всего о нем даже не вспоминать. В отличие от него пасынок Антонина оказался образцовым правителем. Пятьсот лет назад Платон сказал, что в мире не наступит равновесие до тех пор, пока владыки не сделаются философами или философы - владыками, и это утверждение воплотилось в жизнь благодаря Марку Аврелию, потому что он был могущественным правителем и одновременно философом, труды которого до сих пор не потеряли своей значимости. Новый император был по убеждениям стоиком. Под мягким правлением Антонинов эта философия приобрела большое уважение в народе. Философия стоиков отличалась простотой и ясностью, к тому же была близка всем, кто чтил древние римские традиции. Как бы то ни было, но ленью и роскошью нельзя по-настоящему наполнить свою жизнь, со временем они вызывают пресыщение, в то время как духовная пища не приедается никогда. Мирные времена способствовали размышлениям, а для тех, кто задумывался над смыслом жизни, уверенная и спокойная философия стоиков подходила как нельзя лучше.
Во времена Римской империи наиболее известным представителем стоицизма был Эпиктет, грек по происхождению, который родился в 60 г. и большую часть своей жизни прожил в рабстве. Он был слаб здоровьем и хром (возможно, что этому было виной жестокое обращение хозяина). Еще ребенком Эпиктета привезли в Рим, и там ему удавалось иногда посещать лекции стоиков, в результате чего он принял их учение, а когда освободился из рабства, сам стал преподавать стоицизм. Случилось так, что во времена правления Домициана он оказался среди тех философов, которым приказано было покинуть страну. В 89 г. Эпиктет уехал в Никополис, город, который Август основал после своей окончательной победы над Марком Антонием под Актием. Остаток своей жизни Эпиктет преподавал в Никополисе и создал свою школу. Он считается одним из классических философов периода древней истории.
Император Марк АврелиЙ увлекался учением стоиков, и он стал самым известным его последователем. Он верил не в счастье, а в спокойствие, ценил мудрость, справедливость, стойкость и сдержанность, не терялся ни перед одним из препятствий на пути к выполнению своего долга. В течение своей жизни, наполненной битвами, он записывал свои мысли в книжку, которая дошла до нас под названием «Размышления». Даже теперь ее ценят как записки человека, сумевшего остаться добрым в исключительно трудных условиях. Как видно на примере многих и многих людей, занимающих высокие посты, власть в состоянии испортить даже самую сильную личность. Удивительно, что в том положении, в котором он оказался, этот человек сумел остаться философом в самом высоком смысле этого слова и сохранить себя, в то же время принося огромную пользу своему народу.
Марку Аврелию не удалось прожить мирную жизнь, которую он вполне заслуживал, но в этом не было его вины. Если бы это зависело от воли императора, то в Империи на долгие века сохранилась ситуация, создавшаяся при жизни его предшественника. Отсутствие военных действий, мирный уклад жизни и постепенное развитие хозяйства на благо всех жителей державы более чем устраивало императора-философа: он не хотел расширять свою территорию за счёт владений соседей, и без того озлобленных постоянной агрессией Рима, не хотел наживать богатство грабежом. Его идеалами были мир и труд, заслуженное процветание страны под властью мягкого и заботливого правителя. К сожалению, на практике все произошло совершенно иначе. Всю свою жизнь Марк Аврелий вынужден был сражаться с разнообразными врагами, и, несмотря на попытки мирного урегулирования конфликтов, их все же приходилось разрешать силой оружия. Похоже на то, что исключительное спокойствие, воцарившееся в империи во время правления Антонина, закончилось с его смертью, и со всех сторон неприятели начали восставать против Рима.
На Востоке поднял голову давний противник, Парфия. Правитель этой страны снова сделал попытку посадить на армянский престол свою марионетку, а затем его войска вторглись в Сирию, после чего война стала уже неизбежной. Под командованием соправителя Марка Аврелия, Луция Вера, римские легионы спешно двинулись в восточном направлении.
Парфяне были побеждены, и римляне отомстили им, вторгшись в Месопотамию, где они сожгли дотла столицу государства, Ктесифон. К 166 г. был восстановлен мир, а тремя годами позже Луций Вер умер, оставив Марка Аврелия единственным правителем Рима.
Парфянскую войну можно было бы считать триумфом римского оружия, но так может показаться только на первый взгляд. Некоторые обстоятельства обратили эту победу в орудие, чуть не погубившее Римскую империю.
Основной внешней угрозой для являлось объединение германских племен под владычеством маркоманов, живших на территории нынешней Северной Баварии. Они способствовали объединению всех племен, к северу от Дуная. Улучив момент, когда римляне были полностью заняты войной с парфянами, они начали нападать на северные границы Империи и в течение пятнадцати лет изматывали римские войска. Марку Аврелию приходилось перебрасывать войска с одного опасного участка на другой, причем стоило победить германцев в одном месте, как они тут же вновь поднимали голову в другом. Здесь варварам пригодилось то, что племена были разделены и подчинялись только своим вождям, не желавшим заключать союзы с другими; таким образом, в то время, когда одни воевали и отвлекали на себя внимание римлян, другие могли собраться с силами и перегруппироваться для того, чтобы снова начать вторжение. Серьезных результатов боевые действия такого характера принести не могли, но германцам того периода, по большому счету, нужно было не столько расширить свою территорию, сколько захватить богатую добычу, а это им в большинстве случаев удавалось. Хотя всегда отличались повышенной мобильностью, но необходимость то и дело перебрасывать свои силы с одного участка границы на другой позволяла противнику находить все новые лазейки и совершать рейды в глубь территории Империи, грабя близлежащие земли и тут же возвращаясь обратно. Для того чтобы защищать одновременно все рубежи огромной державы, не хватило бы никаких сил и средств, так что императору приходилось непрерывно маневрировать с целью уследить за всем, что происходило вокруг. В этой ситуации германцы хотя и несли определенные потери, но уничтожить их полностью не удавалось. Можно считать, что римляне выиграли эту войну, однако если прежде они побеждали и завоевывали варварские земли, присоединяя их к империи, то теперь удавалось только отбросить германцев от границы и не дать им проникнуть в глубь римской территории. При таком положении вещей в следующем столетии должны были произойти великие потрясения - и так оно и вышло.
В 180 г. император Марк Аврелий умер в военном лагере, пробыв императором девятнадцать лет. В то время германская кампания всё ещё продолжалась.
